Верочка

* * *
Я хочу, чтобы вы обманули меня, виконт.
Я хочу быть обманутой снова, как в те века,
Когда белый зонтик, и лодка, и серый конь,
Ничего нельзя, и, как лед, холодна рука.

Я хочу бежать, виконт, от себя, от вас,
И, войдя, домой, под любимый проклятый кров,
Сквозь июньский гром услыхать этот майский вальс,
От которого, как шальная, несется кровь.

И, войдя в тишину и сумрак, - не верь! не верь! -
Капюшон промокший откинув, - не может быть! -
Увидать, как вы - стремительно - в эту дверь -
Потому что вы не сумели меня забыть.

Сумасшедший, бледный, всю ночь хлеставший коня,
Без дороги, в бурю, - опомнись и уходи! -
Потому что вы так хотели одну меня,
Что могли бы сейчас умереть на моей груди.

Обманите меня, виконт! Я хочу понять,
Отчего так нежно кружится голова,
Отчего так тесно в груди - обмануть, обнять,
Обменять - как похоже, похоже звучат слова!..

Я пришла сама, потому что не станет нас,
Потому что жизнь - лишь бабочка в кулачке...
Обнимите меня, виконт! Я еще хоть раз
Эту страсть охоты увижу в вашем зрачке.

Я не кую цепей, не строгаю палиц,
Не говорю стихами, ни даже прозой,
В твой беззащитный глаз не вонзаю палец,
Как заостренный шип, притворяясь розой.
Не говорю тебе: ты попался, умник!
Не говорю себе: улыбайся миру!
Я - молчаливый и незаметный узник,
Не соответствующий ни месту, ни мигу.
В этой темнице, что ты называешь телом,
Я - посторонний, старый, угрюмый гномик.
Я на полу рисую квадраты мелом,
Вписывая туда за ноликом нолик.
О! - гворишь ты, - О! - изучив квадраты,
Думая, что на этот раз ты все понял точно,
Думая, что достиг, наконец-то, правды...
Знак вопроса - тире - восклицанье - точка.

Не ходи за мной - я тебя заведу в тайгу,
В бурелом, в осинник, в колючий кедровый бор.
Я потом и сама отыскать пути не смогу,
И одна - не смогу, а не то что вдвоем с тобой.

Не ходи за мной - я тебя утоплю в тоске,
В одиночестве, в речушке, где сонный мор...
Муравей слезинкой сбежит по белой щеке.
Муравей - он мудрый, он знает, что ты - не мой.

Не ходи за мной, не ходи за мной по пятам,
По болотам, глупый волчонок, по маяте!..
Оставайся там, где ты весел, не верь устам,
Говорящим: мой, - ты не мой, и уста не те.

Видишь: берег угрюм, волчьих ягод полны кусты,
Видишь: вечер зловещ, как оборотень в лесу?..
Ты не сможешь, милый, не сможешь меня спасти.
Так позволь, хоть я напоследок тебя спасу.

Не возлюбленный, не брат...
Эта песня - Богу в уши,
Среди моря, в центре суши,
В списке маленьких утрат.

Но - с утра до звездных блох -
То зацепит, то отпустит
Злой репей никчемной грусти,
Маяты чертополох.

Топчет маятник хромой
Час за часом день вчерашний...
Гензель, братик, очень страшно,
Отведи меня домой!

Поздно, Гретель, на пути
Воробьи склевали метки.
Нам не выбраться из клетки,
Перекрестка не найти.

Ну, тогда останови
Этот маятник проклятый,
Что отстукивает даты
Бесконечной нелюбви!..

Поздно, Гретель, черт со мной,
Воробей сидит на ветке
В этой тесной, темной клетке,
Узкой, маленькой, грудной.

Гензель, Гензель, погоди!
Месяц спит в сырой рогожке,
Стрелки, камушки и крошки
Больно колются в груди.

Только ветер, снег и град -
Никогда не станет лето.
Не возлюбленный, не брат -
В списке маленьких утрат.
Гензель, Гензель, где ты, где ты!..

Он пойдет с тобой стрелять в тир
Жестяных раскрашеных битв,
И потом сбежится весь мир
Целовать того, кто убит.
На тебе малиновый плащ,
А на нем худой пиджак.
Он мне скажет тихо: не плачь,
Мне тебя совсем не жаль.
Я не плачу, я пью вино,
Ем черешни - пальцы в крови.
Я его забыла бы, но
Он такой беспечный на вид,
У него пиджак так сер,
Так рассеян пальцевый ритм,
Словно он на облако сел
И оттуда мне говорит:
Отведи глаза и забудь,
Не тебе меня изловить,
Там меня давно все зовут,
Где мне не сносить головы.
И ведь не снесет, не снесет! -
Вижу по глазам, по плечу...
Нет, его никто не спасет.
Ем черешни. Плачу. Молчу.

Анна, Анна, сестра моя Анна!
Не клубится ли пыль на дороге?
Не стучат ли копыта, не братья
Наши скачут, тревожно трубя?..

Анна, Анна, сестра моя, слышишь?
Это кони - скажи, это кони?
Это цокот далекий летучий?
Это перья на шлемах вдали?

Анна, Анна, сестра моя Анна!
Так ли прихоти наши невинны,
Так ли яблоки наши румяны,
Так ли страшные сказки мудры?..

* * *
Спать нельзя на закате - приснятся чужие дворы,
Где без знания правил игры не надейся на праздник,
Где всегда королева выходит, смеясь, из игры,
И нелепых своих кавалеров казнит или дразнит.

Чередою затмений накажут дерзающих жить,
А дерзающих петь в темноте переловят, играя,
Осторожные дети умерят беспечную прыть
В обветшалых дворах-одиночках уездного рая.

И, когда, просыпаясь, захочешь бежать со всех ног,
Будешь вязнуть, не в силах ступней оторвать от ступенек,
И увидишь того, кто тогда был совсем одинок -
И теперь одинок, как избранник, изгнанник, изменник.

Не смотри на него - он по-прежнему жизнью влеком,
Или смертью лелеем: игра - это тоже наука.
Раскололась луна, как тогда, под его каблуком.
И глаза его в точности те же - стихия и мука.

Он глядит на часы, понимая не много в часах:
Он всегда обвинял наше время в отсутствии смысла.
И пустеют дворы, растворяясь в ночных голосах,
И луна в небесах, как разбитая чашка повисла.

Дай мне в руку хотя бы ракушек горсть,
Розовых, как из рыбачьей лодки - рассвет
Ветреный, когда хочет усталый гость
Лечь, но заперты двери, хозяев нет.

Дай мне хотя бы слово, шершавое на языке,
Острое, злое, - дай мне оранжевых ягод яд,
Волчьих ягод, что тайну бреда в себе таят,
Тайну следов последних, тающих на песке.

Не уходи отсюда, пока не окончат счет
Девочка со скакалкой, мальчик с красным мячом.
Время минуты сыплет в колбу, песок течет,
Между пальцев ребенка мы, как песок, течем.

Не уходи, покуда я тебя так зову,
Так ракушками пальцы режу, сжимая так,
Что, когда остановят кровь, подберут пятак,
Выпавший из кармана в пыльную - звон-траву, -

Море мое умолкнет, свет утечет из глаз,
Птицы лягут, их клювы - настежь, и лишь сверчок
Тщится поймать всех рыб - всех! - на один крючок
Песенки несусветной, соединившей нас.

О, Ипполит, тоска в глубине стакана
Из малозаметной трещины истекала.
В стеклах оконных темные отраженья -
Лица наши, утратившие выраженье,
Изображенья, зыбкие, как простуда,
Жар изнутри, и зов изнутри, оттуда.
Голубокровый отрок, прозрачный, странный,
Тряпкой сотри с картины и кровь, и раны,
Раннее утро, трапезу, крики нищих,
Золото, головешки на пепелищах,
Перепелов, порхающих над полами,
Пестрый паркет, и блюда с перепелами,
И на фарфоре старые пасторали -
Все, что еще с тобою не постирали.
На ученических досках осколки лета:
“В роще грибы...”, “Малина в лесу...” - про это
Лучше не вспоминать, выражаясь длинно, -
В нашем с тобой лесу не растет малина.
О, Ипполит, жестокое наказанье -
Звать, так и не встречаясь с тобой глазами,
Петь тебе, захлебываясь слезами,
Все, что еще с тобою не досказали.
И доказать, что можно, роняя блюдца, -
Милый мой! - улыбнуться и отвернуться.

Я - тряпичная кукла, на мне незаметны следы
Синяков от падений.
Не боятся глаза ничего - разве только воды -
Ибо смоется краска.
Я ответа не жду, не пугаюсь обиды, беды,
Не сгибаю коленей,
Мой наряд старомоден, но вечна - модистки труды -
Кружевная подвязка.

Я живу очень долго, мой мастер скончался давно,
Кружева обветшали,
Я похожа на женщин эпохи немого кино
И веселых клаксонов.
Эти дамы вокруг хороши, только им не дано
Томно кутаться в шали.
Их мужья неплохи, но не пьют дорогое вино
И не носят кальсонов.

Я- красивая вещь, и, когда все однажды умрут -
Я останусь на полке
И достанусь музею. Меня, торопясь, заберут,
И в запасниках сразу
Эти ваши модистки начнут кропотливейший труд,
Навостривши иголки,
Станут нежно латать кружева, и вот это сотрут,
Незаметное глазу...

Мне глаза подрисует художник, похожий... Смотри -
Не глаза, а фиалки!..
...Но внезано порвется, зашитая ветхим стежком,
Грудь из белого шелка.
И атласное сердце тихонько качнется внутри,
Точно маятник жалкий,
И сверкнет в глубине одиноким алмазным глазком
Золотая иголка.

Какие сальто Фортуна крутит!
Ты - холод, а я - огонь.
Наследник Тутти, волчонок Тутти,
Не тронь циркачку, не тронь!

В едином чреве с тобой зачаты.
В одной колыбели... Брат!
В какой неволе растут волчата,
Не помнящие утрат?

Учуй подмену, волчонок Тутти,
Унюхай живую плоть!
... Судьба смеется, Фортуна шутит, -
Раздваивается плод.

Ты помнишь, Тутти? Собака лает,
Младенцы вопят не в лад:
В одной половинке - огонь пылает,
В другой половинке - хлад.

Ищи, волчонок! Не им, дворнягам,
Тебя уберечь - никто
Не машет вслед, только машет флагом
Над городом Шапито.

Но что ты знаешь про звездный купол,
Про танец, прыжок, полет!..
Бедняжка Тутти, ты любишь кукол,
А куклы - они как лед.

Ну, вот, - я кукла, мои движенья
Унылы, пусты, просты...
Ты счастлив, Тутти? Без выраженья
Гляжу на тебя - прости.

Усни, бедняжка. Твоя рубашка
В поту... На дворе темно.
Скрипит повозка, скулит дворняжка,
Наследник глядит в окно.

По тропам, по травам, по крышам, прозрачная вся -
Троянская дщерь в невесомой небесной короне.
Мерцает роса в волосах ее цвета овса,
И мертвая птица поет у нее на ладони.

Мы скоро отправимся вслед, не тревожа росы,
По серым метелкам травы, по гусиному крику,
По коже гусиной, круженью больной головы,
Мурашкам и дрожи - к далекому острову Криту.

Елена, Елена, тебе ли стремимся вослед,
Тебе ли во сне забываем молиться, тебе ли?..
Еще Апулей не увидел услады в осле,
И, знаешь, Елена, еще не родился Тиберий.

Любовники спят, И Парис выпасает коров,
Храпит Менелай в дружелюбных объятьях Уллиса.
Елена, Елена, тебе ли не хватит даров?
Зачем тебе плод от любви молодого Париса?

В развалинах Трои колонны оплел виноград,
И лисьи тропинки на пыльных разрушенных плитах,
Елена, твоя ли душа не приемлет утрат,
Зачем тебе тени любовников, в глину зарытых?

Чего же он ищет, тобою отвергнутый, тот,
В знакомую реку бездумно войдя по колено?
Зачем эта мертвая птица так сладко поет?
Зачем я всегда возвращаюсь обратно, Елена?

Прощайте. Больше никогда...
Но - не поцеловать ни разу?
Звенела тусклая слюда
Дождя, не видимого глазу,
Дождя, за слезной пеленой
Не различимого, и снова:
Прощайте. Больше не со мной... -
От вечного и до смешного.
О, покосившийся костел,
Из осени плывущий в лето...
Апостол Петр, - нет, постой! -
Отрекся трижды до рассвета.
Рассвет в заплаканном окне
Плывет в объятьях бледных улиц.
Не уходите! Вы ко мне
Ни разу так и не вернулись,
Не дали рассмотреть лица,
Пятном оставшегося просто
В зубцах тернового венца...
Вы отрекаетесь, Апостол?
Вы помните?.. - бренчат ключи.
Прощайте. Отступив от двери,
Я не услышу, как кричит
Казненный: каждому - по вере!
Уйти от адского огня
Теперь получится едва ли.
Не уходите! Вы меня
Ни разу не поцеловали!


Другие работы в этой категории Гостевая книга Библиотека ЛИТО
Последнее изменение: Friday, 14-Dec-2001 17:59:54 MSK Страница открывалась раз с 25 марта 2000 г.

Верочка (Ольга Родионова)